Sweet Irish
Продолжил перебирать старые записи и нашел эту. Я и не помню уже - выкладывал ли ее на дневнике или сообществе. Скорее всего нет, потому что она даже не дописана толком.
Это было год назад:
Я лежал на холодной земле, на которой почти не осталось зелени, у каменной стены замка Хогвартс. Мой слух, отчего-то был обостренным, как у животных, как у оборотней. Именно в тот момент мне в голову пришла такая ассоциация - я подумал, вполне возможно, что оборотнями становятся не только от физического проникновения острых клыков зараженного под кожу, но и от душевной муки, какую испытываешь, когда острые спицы жестокости любимого медленно проникают в самое сердце.
С тех пор прошло уже несколько месяцев, а мой чуткий слух так никуда и не делся. Мне даже кажется, что видеть я стал лучше, да и, вцелом, мое физическое состояние гораздо улучшилось, а ведь и раньше я не жаловался на здоровье.
Я все еще слышал твои шаги. Ты шел неспеша, но уверено. Прислушиваясь, я ждал, что ты притормозишь, постоишь немного, потопчешся на месте в раздумьях, а потом вернешся обратно, но этого не случилось. Вскоре ты завернул за южною башню, потом остановился - в этот момент мое сердце взволновано заколотилось в груди, но, видимо, ты просто закурил, потому что вскоре возобновил шаг, увы, не в мою сторону. Далее послышался хлопок двери парадного входа - я уже не слышал твоих шагов, ибо мой новый дар не был столь силен, чтобы я мог слышать сквозь толстые старые стены замка.
Я не помню сколько именно времени я пролежал на земле, сначала сотрясаясь от беззвучного плача, потом ударяя кулаками землю в истерике, а потом просто, тихо и неподвижно. На улице стало светать. Сначала одна тяжелая холодная капля упала мне на голову. Я почувствовал, как она, пробравшись между волосками ткани, коснулась кожи. Потом упала вторая, третья, четвертая капля, и, когда поток ветра пронесся надо мной, делая ощутимее холод от влаги, которой уже было орошенно все мое лицо и все волосы, я открыл глаза и оторвал от земли висок. Сперва я сел, облокотившись спиной об остывшую стену, но, просидев так несколько минут, я ощутил некомфортный холод. Казалось, только сейчас мои нервные окончания пробудились ото сна или от шока и стали усиленно и тревожно сигналить мне.
Незамеченным, мне удалось добраться до гриффиндорской гостиной. Просторная комната была пуста, но уже освещена тусклым светом осеннего утра. Эльфы, которые как раз завершали утреннюю уборку, заметили меня и засуетились - им было непривычно видеть студента вне спальни в такое время. Когда они узнали во мне Шеймуса Финнигана, я углядел в их больших глазах облегчение - конечно, меня в такое время им приходилось видеть, и не раз, ведь я так часто возвращался из твоей спальни под утро, чтобы благополучно проснуться в привычной для всех обстановке, чтобы потом не было никаких вопросов и перешептываний за завтраком. Но эльфы обратили внимание на мой вид: грязная насквозь промокшая мантия, сухие листья и комочки мокрой земли в волосах, руки и лицо перемазаны пылью... Вы слизеринцы так недооцениваете эльфов, обращаетесь с ними не лучше чем со старой половой тряпкой, но вы так ошибаетесь. Одна из них подошла ко мне и, не произнеся ни слова, взяла меня за руку. Сейчас мне кажется, что не подойди она ко мне, я бы точно что-нибудь с собой сделал, хоть и не склонен к суициду, но в тот момент я был готов на все. Прикосновение ее теплой руки немного оживило меня, я улыбнулся ей, насколько я вообще тогда был способен произвести мышцами лица хоть какое-нибудь движение...
Это было год назад:
Я лежал на холодной земле, на которой почти не осталось зелени, у каменной стены замка Хогвартс. Мой слух, отчего-то был обостренным, как у животных, как у оборотней. Именно в тот момент мне в голову пришла такая ассоциация - я подумал, вполне возможно, что оборотнями становятся не только от физического проникновения острых клыков зараженного под кожу, но и от душевной муки, какую испытываешь, когда острые спицы жестокости любимого медленно проникают в самое сердце.
С тех пор прошло уже несколько месяцев, а мой чуткий слух так никуда и не делся. Мне даже кажется, что видеть я стал лучше, да и, вцелом, мое физическое состояние гораздо улучшилось, а ведь и раньше я не жаловался на здоровье.
Я все еще слышал твои шаги. Ты шел неспеша, но уверено. Прислушиваясь, я ждал, что ты притормозишь, постоишь немного, потопчешся на месте в раздумьях, а потом вернешся обратно, но этого не случилось. Вскоре ты завернул за южною башню, потом остановился - в этот момент мое сердце взволновано заколотилось в груди, но, видимо, ты просто закурил, потому что вскоре возобновил шаг, увы, не в мою сторону. Далее послышался хлопок двери парадного входа - я уже не слышал твоих шагов, ибо мой новый дар не был столь силен, чтобы я мог слышать сквозь толстые старые стены замка.
Я не помню сколько именно времени я пролежал на земле, сначала сотрясаясь от беззвучного плача, потом ударяя кулаками землю в истерике, а потом просто, тихо и неподвижно. На улице стало светать. Сначала одна тяжелая холодная капля упала мне на голову. Я почувствовал, как она, пробравшись между волосками ткани, коснулась кожи. Потом упала вторая, третья, четвертая капля, и, когда поток ветра пронесся надо мной, делая ощутимее холод от влаги, которой уже было орошенно все мое лицо и все волосы, я открыл глаза и оторвал от земли висок. Сперва я сел, облокотившись спиной об остывшую стену, но, просидев так несколько минут, я ощутил некомфортный холод. Казалось, только сейчас мои нервные окончания пробудились ото сна или от шока и стали усиленно и тревожно сигналить мне.
Незамеченным, мне удалось добраться до гриффиндорской гостиной. Просторная комната была пуста, но уже освещена тусклым светом осеннего утра. Эльфы, которые как раз завершали утреннюю уборку, заметили меня и засуетились - им было непривычно видеть студента вне спальни в такое время. Когда они узнали во мне Шеймуса Финнигана, я углядел в их больших глазах облегчение - конечно, меня в такое время им приходилось видеть, и не раз, ведь я так часто возвращался из твоей спальни под утро, чтобы благополучно проснуться в привычной для всех обстановке, чтобы потом не было никаких вопросов и перешептываний за завтраком. Но эльфы обратили внимание на мой вид: грязная насквозь промокшая мантия, сухие листья и комочки мокрой земли в волосах, руки и лицо перемазаны пылью... Вы слизеринцы так недооцениваете эльфов, обращаетесь с ними не лучше чем со старой половой тряпкой, но вы так ошибаетесь. Одна из них подошла ко мне и, не произнеся ни слова, взяла меня за руку. Сейчас мне кажется, что не подойди она ко мне, я бы точно что-нибудь с собой сделал, хоть и не склонен к суициду, но в тот момент я был готов на все. Прикосновение ее теплой руки немного оживило меня, я улыбнулся ей, насколько я вообще тогда был способен произвести мышцами лица хоть какое-нибудь движение...
