Sweet Irish
Он лежал на кровати в домашних брюках и белой хлопковой рубашке, которая не была застегнута до конца и открывала его мужественную грудь. Когда я смотрю на этот треугольник обнаженного мускулистого тела, я всегда задумываюсь: а для кого все это? Скорее всего это проявление нарциссизма, но ведь и у нарциссизма бывают совершенно разные корни. Возможно, ему просто нравится как выглядит его грудь, а, возможно, ему хочется, чтобы мне нравилось смотреть на него. Мой собственный нарциссизм заставляет меня склоняться ко второму варианту.
Я лежал рядом и рисовал просто кривые линии. На самом деле я пытался передать очертания его ягодиц и, видимо, он догадывался об этом, так как время от времени поглядывал на мои каракули и как-то слишком самодовольно ухмылялся. Я делал вид, что ничего не замечаю и пририсовывал рядом с его ягодицами цветочки, деревья и мальчика, играющего в мяч. И ягодицы превращались в два холмика.
Он в это время копался в своем ноутбуке. Писал кому-то какое-то важное письмо. А потом вдруг неожиданно попросил меня нарисовать что-то более существенное, добавив такую фразу: "если для тебя, конечно, есть что-то более существенное, чем мой зад". У меня от этих его фразочек в животе сразу оживает целый рой жужжащих насекомых, и этот раз не был исключением. Я не смог сдержать улыбки.
Начал рисовать. Хотел изобразить прекрасного юношу, но он вышел не таким прекрасным, даже совсем некрасивым. Тогда, чуть ниже, я уже более кропотливо стал вырисовывать профиль очередного красавца, и в этот раз дело пошло.
Не знаю какая муха укусила Юстаса, а, может, это была одна из тех цокотух, что жужжали в моем нутре, но мой мужчина неожиданно отложил, в буквальном смысле, все свои дела и молча отобрал у меня блокнот. Несколько секунд он просто разглядывал лицо юноши, которое я успел изобразить до того, как лишился "холста", а потом начал выводить вокруг его глаз какие-то узоры, дорисовал волосы... Пришла моя очередь завладеть рисунком. Я вырвал из его рук блокнот и принялся изображать мускулистые плечи и грудь, защищенные латами. Потом я отдал рисунок Юстасу, попросив его закончить сей шедевр.
Вцелом, большая часть рисунка принадлежит его могучей руке. Я, правда, не сдержался и решил объединить голову первоначального юноши с получившейся композицией, надев ее на кол, якобы, одного из орков, толпу которых не видно за плечами Гратиса - так Юстас назвал наше с ним совместное детище.
Ниже вы видете наш шедевр, но без отрубленой головы и прочей атрибутики. Просто Гратис.
Я лежал рядом и рисовал просто кривые линии. На самом деле я пытался передать очертания его ягодиц и, видимо, он догадывался об этом, так как время от времени поглядывал на мои каракули и как-то слишком самодовольно ухмылялся. Я делал вид, что ничего не замечаю и пририсовывал рядом с его ягодицами цветочки, деревья и мальчика, играющего в мяч. И ягодицы превращались в два холмика.
Он в это время копался в своем ноутбуке. Писал кому-то какое-то важное письмо. А потом вдруг неожиданно попросил меня нарисовать что-то более существенное, добавив такую фразу: "если для тебя, конечно, есть что-то более существенное, чем мой зад". У меня от этих его фразочек в животе сразу оживает целый рой жужжащих насекомых, и этот раз не был исключением. Я не смог сдержать улыбки.
Начал рисовать. Хотел изобразить прекрасного юношу, но он вышел не таким прекрасным, даже совсем некрасивым. Тогда, чуть ниже, я уже более кропотливо стал вырисовывать профиль очередного красавца, и в этот раз дело пошло.
Не знаю какая муха укусила Юстаса, а, может, это была одна из тех цокотух, что жужжали в моем нутре, но мой мужчина неожиданно отложил, в буквальном смысле, все свои дела и молча отобрал у меня блокнот. Несколько секунд он просто разглядывал лицо юноши, которое я успел изобразить до того, как лишился "холста", а потом начал выводить вокруг его глаз какие-то узоры, дорисовал волосы... Пришла моя очередь завладеть рисунком. Я вырвал из его рук блокнот и принялся изображать мускулистые плечи и грудь, защищенные латами. Потом я отдал рисунок Юстасу, попросив его закончить сей шедевр.
Вцелом, большая часть рисунка принадлежит его могучей руке. Я, правда, не сдержался и решил объединить голову первоначального юноши с получившейся композицией, надев ее на кол, якобы, одного из орков, толпу которых не видно за плечами Гратиса - так Юстас назвал наше с ним совместное детище.
Ниже вы видете наш шедевр, но без отрубленой головы и прочей атрибутики. Просто Гратис.
